Выставка
В одном из залов ЦДХ проходила выставка удивительных картин – ярких, радостных, красивых, каждую из них можно было подолгу рассматривать. Вдруг в зал вбежала толпа подростков, стала шуметь, носится по залу… Я подумала – привели детей на экскурсию, но оказалось — это были…сами художники! Трудно было поверить, но оказалось, что эти картины созданы детьми, и не просто детьми, а теми, кого у нас называют — «дети, оставшиеся без попечения родителей»…
Художница Мария Елисеева начала заниматься с детьми из вспомогательного интерната №103 рисованием 12 лет назад. В то время у Марии было трое своих малышей. Спустя некоторое время уроки рисования переросли в реабилитационный художественный центр, объединяющий около 300 детей из нескольких московских интернатов, в том числе коррекционных, — с различными задержками развития, такими, как олигофрения в степени дебильности и ДЦП.
«Я вовсе не собиралась создавать общественную организацию, — говорит Мария, — не было какой-то глобальной идеи. Мне просто стало жаль детей, захотелось что-то для них сделать. Я приходила с друзьями, со своими детьми. Попав в интернат случайно, я поняла, что не могу не придти сюда еще раз. Дети любят каждого, приходящего к ним».
Сначала детей было 12. Мария занималась с ними рисованием, ее муж Илья проводил эстафеты, играл в слова. Он же был спонсором всех занятий — деньги на краски, бумагу, чай…
Муж Марии – Илья – главный спонсор Центра. Он программист, один из создателей и технический директор поисковой системы «Яндекс». Участвовал в создании первой компьютерной Библии.
Мария: «Потом у нас появилось первое помещение в театре — студии «Подвал» — руководитель этого театра — моя подруга. Мы занимались в этом «подвале», чтобы куда-то вывозить детей из интерната. Потом детей стало больше — не потому, что мы взяли новых. Одного мальчика перевели в другой интернат, и мы не могли его бросить, стали ездить к нему. А там нам сказали: «мы не можем вам дать его одного, хотите – берите еще 10, везите в студию — и у нас внешкольная работа делается, и вам хорошо». Я их брала, везла в студию, и мы занимались.
В 1997 году в интернате встал вопрос: а кто я вообще такая, чтобы мне заниматься с детьми? Люди уже предлагали мне помощь, спрашивали, куда можно перевести деньги. А ведь я — частное лицо, у меня нет никакого расчетного счета. Потом возник вопрос с транспортом — мне стало трудно возить детей на общественном транспорте, у нас с Ильей появилась Ася — четвертый ребёнок… Так что общественную организацию мне пришлось создавать под давлением обстоятельств. Мы придумали название – «Дети Марии».
Мария и клоуны
Павел Авдошин, 23 года: «Когда мне было 9 лет, к нам в интернат приехала художница по имени Мария с небольшой группой иностранцев. Это были клоуны. Они ходили по классам и зашли к нам. Клоуны стали знакомиться с нами, веселить нас, мы начали общаться. На следующий день Мария к нам приехала уже одна, и мы познакомились поближе. Она стала ездить часто, брала с собой своих детей. Мария учила нас рисовать. Мы рисовали, что хотели. Когда я учился в четвертом классе, мы нарисовали нашу первую картину. Она называлась «Подводный мир». Мы ее вместе придумали. Мария нам дала идею, мы нарисовали много всяких разных деталей и собрали из них большую картину… Потом Мария начала брать нас в студию. Это было не так уж просто, потому что у нас был строгий директор… Мы вместе совещались, что нам рисовать, и начинали делать большую картину, то есть склеивали панно из четырех или шести листов. Кто-то рисовал небо, кто-то землю, и так все оказывались участниками.
Вторая студия была на Пречистенке, там мы нарисовали картину «Храм Христа-Спасителя». Мы ходили на улицу с Машей, брали с собой этюдники, бумагу, и каждый рисовал отдельные детали. Каждый рисовал то, что ему самому было интересно. А потом мы все соединяли в одно большое панно. У нас получалась вот такая большая картина. Она была в одном-единственном экземпляре, на картине храм еще не достроен, мы его нарисовали вместе с подъемными кранами, которые тогда стояли вокруг.
Каждый год в ноябре во время каникул к нам приезжал Пэтч Адамс* с группой клоунов. Мы вместе с ним ходили по больницам, общались с детьми, которые болели раком. Мне нравилось видеть, когда дети смеются, улыбаются, начинают играть с твоим клоунским носом, начинают бегать за тобой, просить шарик, дергать тебя, чтобы ты с ними поиграл. Потому что они не видели такого много лет. Они лежат там годами, может быть и всю жизнь, и мы ездим для того, чтобы их веселить, чтобы как-то им поднять настроение.
Наконец, у нас появилось помещение в Дмитровском переулке. Мы сами делали ремонт. Старшие ребята вместе с преподавателями разукрашивали стены, — в этом все принимали участие, даже маленькие дети и дети с ДЦП. Мы им показывали, что делать, как красить, и помогали, если что-то не получалось. Если же мы чего-то не умели, спрашивали у взрослых.
Мария каждые выходные забирала к себе кого-то из нашей группы, чтобы мы могли посмотреть, как живут в семье, потому что в школе, где мы учились, были дети без родителей. Некоторые вообще родителей никогда не видели, родители их кидали, а находили именно тогда, когда ребенок выходил из интерната и ему давали квартиру. Вот я, например, своих родителей очень давно не видел. Последний раз это было, когда меня привезли из детского дома в 103-ий интернат. Я их видел только через окно, на котором стоят решетки, их не пустили со мной пообщаться. И с тех пор я не видел ни брата, ни сестру, ни мать с отцом. Но как-то смирился, потому что мне помогало очень общение с Машей, то, что я езжу в студию, общаюсь там с другими людьми, узнаю все больше и больше.
Когда мы были в Сочи, куда нас отправили от школы, Маша приехала за нами. Они сняли там домик, приехали в лагерь, забрали троих или четверых человек, и поселили у себя, хотя Маша была с мужем и со всеми детьми. Мы ходили рисовать. Мария очень много сделала для нас. Хотя о своих родителях я мало что знаю, но Маша и Илья мне заменяют родителей. Сейчас я мало времени им уделяю, но буду стараться находить время, потому что они нам дали очень много. Маше тяжело сейчас, потому что очень много детей ходит в студию. Ей трудновато приходится. Сейчас мы должны доказать, что то, что они нам дали, ту ласку, ту заботу, мы не забудем. Я им благодарен во всем. И буду им помогать в чем смогу».
_______________
*Пэтч Адамс – американский врач и одновременно клоун. «Врач в маске клоуна –хорошая анестезия и терапия. Никогда не поверишь, что красный нос за 50 центов может доставить столько радости людям», — говорит он. С начала 90-х годов Пэтч каждый год приезжает в Россию со своей командой. Они устраивают праздники в детских больницах и детских домах. У себя в стране он не берет денег со своих пациентов. Его профессиональная и общественная деятельность посвящены тому, чтобы медицинская помощь стала бесплатной.
«Мне нравится делать добрые вещи»
Мария: «В конце 90-х годов Илья снимал квартиру, в которой у нас была студия. Там мы жили, рисовали, и туда же приезжали наши друзья из Америки – добровольцы, которые нам помогали заниматься с детьми, готовить и т.п. Это люди, которые часто не устроены в Америке, а здесь вдруг себя находят в качестве помощников. Оказывается, у нас может быть нужна самая простая помощь. А у американцев желание помочь очень развито, у них это элемент культуры — я это говорю не понаслышке, у меня много друзей – американцев…»
Сейчас в центре, кроме рисования, проходят занятия лепкой, керамикой, музыкой, театром, беседы с психологом. Но этим деятельность студии не ограничивается. Регулярно организуются поездки детей из интернатов на экскурсии, прогулки на теплоходе, организуется летний творческий лагерь. Издаются открытки, устраиваются аукционы, где собираются деньги на обучение конкретных детей. Живописные работы студии находятся в частных коллекциях в России и других странах, украшают офисы государственных и общественных организаций. Дети из студии участвуют в проведении праздников для тяжелобольных детей, регулярно посещают РДКБ, детское отделение онкологического центра. Глядя на тяжелобольных детей, детдомовцы начинают понимать, что есть кто-то, кому и они могут помочь.
Мария: «Искусство очень помогает детям. Хочется, чтобы в студии они отошли от казенной обстановки, неизбежной в самом лучшем детском доме. Мы берем всех желающих, художественные способности – не главное, главное – желание чему-то научиться…»
Мария работает с выпускниками интернатов. У многих из детей диагноз, с которым не во всякое ПТУ берут. Но она занимается с ними не только рисованием. Мария помогает детям найти работу, пойти учиться по выбранной специальности, наладить быт. Помимо четверых родных детей у Марии с Ильей жило еще шестеро интернатских – один под опекой, трое на патронатном воспитании и двое просто так – они не могли найти работу после выхода из интерната.
Конечно, все не просто. Были, например, случаи, когда Мария устраивала детей-выпускников в какие-то учебные заведения, например в ювелирный колледж, находила спонсоров для оплаты недешевого обучения, а уже повзрослевший выпускник говорил ближе к окончанию учебы — нет, мне это не нужно… Но Маша не отчаивалась: «Мы все же надеемся, что может быть это когда-то, позже, принесет свои плоды».
Слава Кириллов, 20 лет: «Я закончил школу-интернат № 4 в Москве. Сейчас учусь в Колледже малого бизнеса. Я люблю рисовать, танцевать, петь. Знаю шведский язык. (У меня есть приемная мама в Швеции. Я езжу к ней летом и на каникулы уже много лет). (В интернате Славе поставили диагноз – олигофрения, а кроме шведского он знает английский, работает на компьютере. – прим. Авт.). Мне нравится ходить в интернет-кафе, общаться с другими людьми, узнавать много нового. Раньше моя жизнь была полный мрак. У меня не было друзей, я считал, что мир жесток. Мне нравится делать добрые вещи. Я хочу помогать детям, которые не имеют родителей. Я считаю, что по сравнению с детьми, которые живут в интернате, я им совершенно равен или чуть поменьше. Что я хотел бы изменить в мире, это: 1) чтоб все дружили и не было войны. 2) чтобы родители не бросали своих детей и любили их. 3) чтобы побольше создавали таких студий, как «Дети Марии», где ребенок может познать другой мир. Самым полезным для меня в студии было общение, умение друг друга понимать и делать выводы, что я могу кому-то помочь…».
Несмотря на то, что по профессии Мария — художник, это не главное ее дарование. Настоящим призванием оказалась способность делать добро и помогать другим, а еще – передавать это желание людям.
Марина НЕФЕДОВА
Иллюстрации взяты с сайта проекта «Дети Марии»
